— Лия… послушай…
Я взял девушку за руки и привлек ближе. Так чтобы можно было глядеть в глаза, но при этом еще не соприкасаться носами.
— Да, все что я говорил о троне, правда. Но, так же правдивы и остальные мои слова. Наши отношения и взаимные обещания. Клянусь всеми богами, что в этом мире у меня нет человека ближе и роднее, тебя! И единственное, чего я сейчас хочу больше всего, а небеса тому свидетели — чтобы ты навсегда осталась со мной.
Глаза девушки сперва сделались огромными-огромными, потом словно засияли изнутри, а еще мгновением позже заблестели слезами. Она глядела на меня, не отрываясь, и дыхания наши смешивались в одно. Даже сердца колотились с одинаковой частотой.
— Это твое желание?
— Да… Самое искреннее.
— Что ж… Тогда мне ничего другого не остается, как исполнить его. Проигрыш в споре — дело чести. А условия не оговаривали ограничений. Ты вправе загадывать, что угодно, а я — обязана исполнить.
— Эй! Я же не потому…
Но девушка уже не слушала моих слов. Ловко освободилась и легко побежала по дорожке, ведущей в сад.
— Догоняйте! Ваше высочество… — оглянулась шагов через десять и весело рассмеялась. — О, Небо! Какие ж вы, мужчины, все тугодумы. Ничего не понимаете. Пока не разжуешь и в рот не положишь!
— Все?! — до меня наконец-то стало доходить, и я тоже радостно расхохотался. — Ну, я сейчас покажу тебе все! Вот только догоню…
— А я о чем… — девушка пятилась, готовая в любую секунду задать стрекача. — Только обещаете. Сперва попробуй догнать, а потом уже… показывай.
— Теперь точно не жди пощады!.. — прорычал я, срываясь с места. — Стой, негодная девчонка! Ух, как я зол!
Думаю, старинному замку, пережившему несколько поколений королей, приходилось видеть многое, но когда мы с разбега плюхнулись в пруд и уже там начали торопливо срывать друг с друга одежду, статуи в саду стыдливо опустили каменные глаза. Но нам было так хорошо, что все остальное не имело никакого значения.
Во всяком случае такого восторга и окрыляющего блаженства я не чувствовал, наверно, с того дня, как нашел свою фамилию в списке поступивших. Что означало не только возможность продолжать учебу, но и пятилетнюю отсрочку от призыва.
За Лию говорить не берусь. От того, что творится у женщин в голове, любой томограф зашкаливает. Но сейчас объятия девушки были гораздо увереннее тех, в которые мы бросились в овраге, распаленные сражением. Те ласки — дань радости, что остались живы. А сейчас мы ощущали друг к другу нежность просто за то, что ничто не закончилось, не прошло. Что мы вместе и чувства наши стали только сильнее…
Мыло мне еще только предстояло изобрести. А пока — пучок травы вместо мочалки и горсть синей глины, как природный коагулянт, очищающий от жира и пота. А поскольку самому себе спину намыливать таким способом весьма затруднительно, мы, естественно, охотно помогали друг другу… И так же естественно, несколько раз отвлекались на занятие более приятные…
Потом долго лежали на мелководье, приходя в себя от свалившегося счастья и отмокая от водных процедур. Неожиданно оказавшихся столь утомительными.
— Кхе-кхе… — когда мы уже окончательно угомонились, прокашлялась одна из статуй.
Вернее, мне так показалось. На самом деле кашлял дворецкий, явившийся, как и было велено, доложить, что к обеду все готово.
— Ждут только ваше высочество… А еще, прошу прощения, я взял на себя смелость, принести кое-какую одежду из гардероба короля и королевы. Так что, если вы соизволите…
* * *
Мы соизволили и за обедним столом сидели во всей возможной красе.
А чего? Имею право… Да и средства, как оказалось, позволяют…
Пока мы с Лией плескались в пруду, мэтр Игнациус, в присутствии Лавра Тулия и Аристарха, магическим путем не только очистил от шлака золотые самородки, добытые нами в поединке с чудовищем, но и превратил их в империалы.
Причем, они не были фальшивками.
Оказывается, маг имел разрешение на чеканку монет, еще со времен покойного нынче императора. И любая экспертиза, тоже магическая, естественно, подтвердила бы их подлинность. Так что быть сваренным заживо или умереть от глотка расплавленного металла мне не угрожало* (*самые распространенные виды казни для фальшивомонетчиков в средневековой Европе).
Более того. Все полученные монеты разложили в шесть сундуков. При этом, пять набили ровно с верхом, а шестой — на два пальца выше средней доски.
На уточняющий вопрос о общей сумме империалов в казне, члены комиссии переглянулись и повторили названное количество сундуков. Единственное, что удалось выяснить дополнительно — это то, что сундуки пятиведерные. И одного сундука, как меня заверил дворецкий, за глаза хватит, чтобы выкупить все закладные, выписанные покойным королем.
То есть, как я понял, пересчитывать монеты они не удосужились. Скорее всего, потому что кроме мага и считать толком не умели. А это значило, что золотой запас королевства Солнечного Пика сегодня колебался где-то между «офигенно много» и «до фигища».
— Что ж, отлично…
Я подумал и положил себе в тарелку еще один кусок жареного мяса. Приготовленного, как оказалось, все же с помощью магии. Дворецкий не рискнул проявить инициативу по найму стряпух без моей санкции.
— Значит, мы можем объявить всем кредиторам, что готовы заплатить? Пусть несут свои бумаги…
— Ни в коем случае!
Аристарх так эмоционально взмахнул руками, что едва не опрокинул соусницу на сидевшего по левую руку от него капитана гвардии.
— Не понял?
— Прошу прощения, ваше высочество… — дворецкий вспомнил, что разговаривает не товарищем в корчме, а с принцем. — Извините… Вы, конечно же, вправе поступать, как сочтете нужным… Но… Если позволите…
Я уже понял, что сморозил очередную глупость. Поскольку остальные тактично отводили взгляд. Даже Леонидия. Значит, повезло… Дважды. Девушка не считает, что переспав со мной, получила право влезать в дела. А слуга — наоборот, готов навлечь немилость, но удержать хозяина от опрометчивого поступка.
— Да, Аристарх. Спасибо, что не забыл о моих провалах в памяти. И это… Пользуясь моментом, хочу на полном серьезе заявить всем присутствующим. Запомните твердо! Если я приказал — обсуждать запрещено. Но… пока приказа не было, каждый из вас имеет право дать совет или оспорить мое решение.
Мэтр Игнациус рассеянно кивнул. Казалось, он даже не слышал о чем разговор. Получив от меня в подарок Синильгу — птенца синего орлеана, маг, если не был занят чем-то конкретным, большей частью прибывал в состоянии глубокой задумчивости.
Лавр Тулий даже сидя попытался принять стойку «смирно», но из-за кувшина с вином в одной руке и гусиной ножкой в другой, это получилось не слишком четко. Что привело старого служаку в некоторое смущение, и он запил его мощным глотком прямо из кувшина.
Леонидия улыбнулась и пожала плечиками. Мол, я не против, но вы же, мужчины, все равно все делаете по-своему и разумные советы пропускаете мимо ушей. Веря только логике и ни во что не ставя интуицию. Особенно — женскую.
А больше за столом никого и не было. Понятия не имею, откуда Аристарх собирался взять целый десяток нахлебников? Если конюх принимал роды, а пока что единственный нанятый мною человек — из тех новобранцев, остался у ворот.
Малюте, как объяснил Лавр, так хотелось оправдать оказанное ему высокое доверие, что парень дневал и ночевал возле ворот, охраняя их надежнее цепного пса. А все свободное время упражнялся в фехтовании и стрельбе из арбалета.
— Говори… Я слушаю…
— Ваше высочество, нельзя объявить во всеуслышание, что принц Николаис из Солнечного Пика, неожиданно стал несметно богат.
— Почему?
Ответ уже брезжил в голове, но зачем напрягаться, если можно подсмотреть его в конце задачника? А самому, тем временем, разделаться с мясом. Которое, между прочим, ждать не будет. Остынет и потеряет половину вкуса*. (*прим. Авт., — Тогда я еще не знал, что пища, приготовленная магически, не остывает, не черствеет и вообще, остается до конца действия заклинания в том виде, каком ее заказали. А срок действия заклинания — от часа и до нескольких лет, зависимо от силы чародея и предназначения)